В Великую Отечественную Войну происходило множество чудес и чудесных явлений, которые, по милости Божией, истекали по молитвам матерей и самих солдат! Один из офицеров Советской армии оставил рассказ о чуде, в котором видится живая вера, живая помощь Божия по заступлению святых (в данном случае, преподобного Серафима Саровского).

 

Я родился и вырос в Арзамасе, недалеко от бывшего Саровского монастыря. В 20-х годах этот монастырь, вместе с обширным и очень ценным лесом, был превращен советской властью в исправительно-трудовой лагерь. Не только кельи монахов и монастырские здания, но и храмы были превращены в бараки для заключенных. В храмах были установлены в несколько рядов нары, а сам монастырь окружен колючей проволокой. Повсюду стояли наблюдательные вышки. Гражданам не разрешалось ходить вблизи лагеря или проявлять к нему интерес. И когда прибывали новые эшелоны с заключенными на вокзал, мы только пожимали плечами, для нас они были «враги народа». Однажды мы, несколько пионеров, случайно забрели на большое кладбище заключенных, располагающееся неподалеку от лагеря. Помню, как я был поражен размерами кладбища. На нас напал какой-то страх и ужас, и мы быстро убежали оттуда.

 

Во время Великой Отечественной войны меня направили из армии в военную школу. Перед отъездом на фронт мне удалось побывать дома. Это было летом 1943 года. Мать попросила меня сходить с ней в храм. В нашем городе тогда открылись храмы, религия уже не была под запретом. В храме шла торжественная служба, мать даже обратила мое внимание на то, что молятся о даровании победы над врагом и что в храме можно увидеть много солдат.

 

Я пошел с матерью, желая доставить ей эту радость. Возле храма я увидел много нищих, а также смело входивших в него солдат.

 

В храме было так много народа, что мы едва передвигались в нем. В центре я увидел много свечей, горевших перед большой иконой прп. Серафима Саровского, украшенной цветами. Я не стал долго стоять там — все происходящее мне было непривычно, к тому же, честно говоря, я боялся встретить здесь моих прежних товарищей-комсомольцев. Ночью я уезжал на фронт. Перед отъездом мать, конечно, всплакнула и вдруг сказала мне: «Я верю, что ты останешься жив. Я буду молиться, и он сохранит тебя». «Кто он?» — спросил я. «Наш святой — батюшка Серафим», — ответила мать. Не желая обидеть ее, я ничего не ответил, но в душе, конечно, только засмеялся над таким предсказанием. Надо сказать, что в это время иконы висели в углу комнаты, среди них был и образ преподобного Серафима Саровского. Мать объяснила, что сейчас многие стали снова вешать иконы в доме, в церквях стали крестить детей и мальчиков часто называли Серафимами. «В честь батюшки»,— добавила она.

 

На фронте я попал в безконечные бои. Я был дважды слегка ранен, награжден и получил повышение. Летом 1944 года, во время решительных боев на польской границе, я был серьезно ранен и лежал без сознания несколько дней. Как я потом уже узнал, врачи не надеялись меня спасти. И вот — хотите верьте, хотите — нет — именно в то время, когда мой организм боролся со смертью "мне приснилось, что я снова пионер и мы с ребятами гуляем в лесу возле Саровского монастыря — как в тот раз, когда мы однажды забрели на кладбище заключенных. Я почему-то отстал от других и потерял их из виду. Страх охватил меня. И вдруг из леса вышел старичок. Он быстро подошел ко мне, глянул мне прямо в глаза, положил свою руку мне на голову и сказал: «Ты будешь жить! Твоя мать вымолила тебя!» Я не успел прийти в себя, как он уж исчез. Я проснулся… Я был в больничной палате, а не в лесу. У моей койки стояли доктор и сестра и о чем-то разговаривали. Я услышал слова: «Кризис миновал!»

 

Я упорно стал вспоминать, где же я видел этого старичка, который мне приснился, и вдруг вспомнил: в арзамасской церкви, на иконе!”

 

Источник: «Семья и вера»